"Войдешь во гроб в зрелости, как укладываются снопы пшеницы в свое время"
(Иов. 5:26).
"Мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется" (2 Кор. 4:16).
Один господин, описывая разборку старых кораблей, говорит, что не одни только годы увеличивают качество состава дерева старого судна, но и соприкасающиеся с ним волны, и химический состав воды в которой находится его подводной часть, и род груза, им доставляемого.
Некоторые доски и фанера, сделанные из дубового бревна, которое было взято из корабля, служившего восемьдесят лет, были выставлены в модном мебельном магазине на улице Бродвей в городе Нью-Йорке; они то и привлекли к себе внимание людей красотой своей окраски и качеством фибра.
Столь же выдающимися оказались и бревна красного дерева с корабля, бывшего в плавании шестьдесят лет. Многие годы плавания сжали поры и сделали его тон более глубоким, достигнув того, что дерево по своей хроматической силе приняло вид великолепной античной китайской вазы. Из него был сделан предмет меблировки, и теперь оно занимает почетное место в гостиной богатой семьи в Нью-Йорке.
Очень большое различие заметно между людьми прожившими вяло, в свое удовольствие, проведшими бесполезную жизнь, и качеством тех, которые бывали в больших плаваниях по океанам, с грузами от Господа, как служители Божьи и помощники братьям своим.
Не только напряжение и дерганья житейские, но и некоторые сладостные ароматы перевозимых грузов проникают в самые поры и фибры характера.
После того, как солнце скроется за горизонтом, небо еще целый час сияет. Так и при уходе великого и доброго человека, небо мира этого еще долго остается светлым после его исчезновения. Такой человек не умирает. Уходя, он оставляет след за собою; многое от него остается. Будучи мертв, он продолжает говорить.
Один верующий, которому было более восьмидесяти лет, вот как выразил свою веру: "Я ощущаю в себе будущую жизнь. Я похож на лес, который много раз был срублен. Новые побеги проявляют в себе еще больше жизненности. Я возношусь к небесам. Солнце озаряет мою голову. Земля дает мне свой щедрый сок, но Небо озаряет меня своими неведомыми мирами. Вы говорите, что душа не что иное, как составная сила наших телесных способностей. Почему же когда телесные силы мне изменяют, душа моя светлеет? Зима коснулась моей головы, но вечная весна живет в моем сердце. Я в этот час дышу ароматами сирени, фиалок и роз, как двадцатилетний юноша. Чем ближе я подхожу к концу, тем яснее слышны мне бессмертные симфонии тех миров, которые манят меня к себе. Это чудесно, но одновременно и так просто".
О, быть в стране небесной, той стране чудесной,
Где ангелы поют, где вечная заря;
Вдали от всех томлений, печали, искушений.
Слезам всем утишенье - перед лицом Христа.
О, быть в стране небесной, той стране чудесной,
Куда взираю я, желанием горя,
Где жизни обновленье, души освобожденье;
Как жажду, жажду я скорей узреть лицо Христа.
О, быть в стране небесной, той стране чудесной,
Куда вошел Христос, тернистый путь пройдя,
Куда Он взял любимых, Его рукой хранимых!
Там будем неразлучны мы пред лицом Христа.
О, быть в стране небесной, той стране чудесной,
Стоять среди искупленных, хваленья принося
Тому, Кто нас избавил, нас грешников поставил
Во славе неповинными перед лицом Христа.
О, быть в стране небесной, той стране чудесной!
Все жду призыва я, надеждою живя:
Земное скоротечно, невидимое вечно,
Блаженство бесконечно - перед лицом Христа.
"Была же там Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба"
(Мф. 27:61).
Как нелепа печаль! Она не принимает наставлений, не имеет знания, не желает учиться и не желает знать. Что видели те опечаленные сестры, сидя против гроба? Видели ли они предстоящие две тысячи лет торжественной победы Христа? Видели ли они еще что-либо, кроме того, что выражали их слова: "Христа уже нет!".
То, что они почитали утратой, помогло нам приобрести Христа. Мириады сердец, окруженные печалью, познали силу воскресения. Печальные женщины видели только начало того грандиозного события, которое должно было последовать; кроме "зерна, падшего в землю", они еще ничего не видели. То, что они почитали окончанием жизни, было лишь приготовлением к коронации; Христос временно замолк, чтобы с еще большей властью принять жизнь. Но женщины этого не видели. Они печалились, они ушли со слезами, и снова, по влечению сердца своего, вернулись ко гробу. Они только видели безмолвный и мрачный гроб, не имеющий пророческого значения.
Подобные переживания бывают и у нас. Человек может сидеть у гроба в своем саду и говорить: "это горе неисправимо! Не понимаю его цели, не нахожу утешения сердцу своему!" Между тем, весьма часто, в минуту самой глубокой скорби, при самых жестоких страданиях, нас ожидает воскресение.
Очень часто там, где мы видим только лишь смерть, нас встречает живой Христос. Там, где по нашему понятию конча-ется всякая надежда, является начало жизни с избытком и обилие плода. Именно там, где более всего сгустилась тьма, загораются яркие лучи никогда не гаснущего света. При завершении испытания, мы уже видим сад, но не гроб. Радости наши становятся чище, после того как нас посещают испытания. Бог посещает нас в нашем горе; оно освещается цветами радости, которыми Он украшает его. Быть может эти цветы нам не по вкусу, не такие, какие мы хотели бы для нашего букета, но они цветы искренности: любовь, надежда, вера, радость, мир; эти цветы украшают каждую могилу, глубоко сокрытую в сердце верующего.
Страх ли душу угнетает, о, Господь, держи!
Иль сомненья глас смущает, Ты меня держи!
За руку держи, держи, за руку держи! Держи!
О, Спаситель всемогущий, Сам всегда держи!
Если близко искушенье, о, Господь, держи!
Дай мне верить в избавленье, Ты меня держи!
В светлый час иль час ненастья, о, Господь, держи!
Среди скорби или счастья, Ты меня держи!
Мрак ли путь мой затемняет, о, Господь, держи!
Свет Твой тьму пусть освещает, Ты меня держи!
О, веди рукой пронзенной к небу Ты меня,
Там душою обновленной восхвалю Тебя.
"По смерти Моисея, раба Господня, Господь сказал Иисусу, сыну Навину, служителю Моисееву: Моисей, раб Мой, умер; итак встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей"
(Иис. Н. 1:1-2).
Вчера тебя постигло горе и опустошило твой дом. Первым твоим побуждением было: опустить руки, все бросить и предаться отчаянию, из-за твоих разбитых надежд. Но не смей так поступать. Ты находишься в рядах воинов Христовых и тебе надлежит бороться. Одна минута колебания может отразиться пагубно на интересах дела Божья. Своими колебаниями ты можешь повредить окружающим, и дело Божие пострадает, если ты будешь сидеть сложа руки. Ты даже не должен задерживаться, предаваясь скорби о близком тебе горе.
Один заслуженный генерал рассказывал следующий трогательный случай из личных переживаний на войне. Сын генерала был лейтенантом на фронте. Происходило наступление. Отец вел свою дивизию в атаку и, продвигаясь вперед по полю брани, остановил свое внимание на убитом батарейном офицере, лежавшем на пути. В нем он узнал своего сына. Первым порывом отцовского сердца было желание остановиться около любимого образа и предаться горю, но долг требовал от него продолжения наступления. И быстро склоняясь над покойником, он оставил торопливый поцелуй на его холодных устах, и, без замедления, продолжал вести своих подчиненных в атаку.
Безутешные слезы над могилой не вернут нам утраченного нами сокровища, и такая печаль не может нести с собой благословения. Горе оставляет глубокие шрамы, оно делает свои неизгладимые записи в сердце страдальца. На самом деле мы никогда не забываем своих тяжелых испытаний, никогда не остаемся такими же, какими были до их переживаний. Но горе, перенесенное в духе Божьем, имеет свое смягчающее и оплодотворяющее действие на сердце. Поистине несчастны и достойны всякого сожаления те, которые никогда не страдали и на которых скорбь не оставила своего отпечатка. Предстоящая нам радость в вечности должна сиять сквозь нашу временную печаль, как солнце сияет сквозь тучи, придавая им чудный блеск. Богом определено, чтобы мы, шествуя вперед по пути долга, именно там нашли свое полное и истинное утешение. Оставаясь в безутешном горе, мы только сгущаем тьму вокруг себя, даем ей возможность пробраться в самое сердце и подточить наши силы. Если же мы отвращаемся от мрака и принимаемся за исполнение возложенных на нас Богом обязанностей, свет снова озаряет наш путь и наши силы возобновляются.
Нет! Нам нельзя сидеть, сложивши руки... Не взирая ни на что, будем исполнять работу, которую вверил нам Господь!